Эта комната никогда не менялась, что бы не происходило снаружи. И когда войско нолдор стояло у ворот Ангбанда, и когда горела сухая трава Арт Галена, когда рушились города и умирали враги и союзники здесь все так же весело горел огонь в камине, бросая веселые отблески на стены и горы за окном были все те же.
Мелькор пропустил Тхурингветиль вперед, покосился на дверь в мастерскую толи с тоской, толи с раздражением. Эта дверь давно уже не открывалась.
На столе лежали оставленные утром документы. Финансовый отчет за год, проекты плана на следующие пять лет, доклады, списки особо отличившихся хозяйств и трудовых лагерей, торговые договора с вассалами. Да уж, Ортхэннер, это тебе не нолдор по лесам гонять, так что считай, что я послал тебя отдыхать. Интересно, хоть кто-нибудь из эльфийских лордов хотя бы на минуту задумывался, что они далеко не единственная из моих забот и далеко не самая сложная.
Вала нахмурился, в очередной раз пробежав глазами страницы докладов и убрал бумаги в ящик. Вообще поводов хмуриться не было – год в Ангбанде заканчивался более чем удачно, план выполнен,  войны считай, нет, у вассалов тоже все в порядке. Единственная неприятность – Гондолин, терялась в тревожной дымке будущего и о нем можно ненадолго забыть. Совсем ненадолго, на месяц, может на два. Для Стихии Мира это меньше, чем миг, для эльдар тоже немного. Пусть Турукано думает, что я не забыл о нем, может расслабиться и совершит ошибку.
Мелькор отошел от стола, и устало опустился в кресло у камина.     
- Тхурингветиль, мышка моя, тебе не кажется, что мы как-то скучно живем? – Владыка Севера щурился, глядя в огонь, и голос его звучал весело. 
-  Войны нет, годовой план перевыполнен, думаю, народ заслужил праздник. Когда закончится уборка урожая и Ортхэннер найдет наших дорогих принцев. Как тебе такая перспектива?

- Отдыхать мне еще рано, мышка моя. – вздохнул Мелькор. Тхурингветиль сама того не желая, вернула Тёмного к невеселым мыслям о будущем. Мелькор всегда предвидел опасность и сейчас он чувствовал сгущающие в будущем тучи, они еще не показались из-за горизонта, но гроза  близко.  Каждый раз, когда Тёмный Вала думал о нависшей над Севером угрозе мысли приводили его в Гондолин. Не Турукано его беспокоил, и не последняя боеспособная эльфийская армия и даже не месть. В потаенном королевстве таилось зерно его гибели, пока еще маленькое и незаметное, но он не должен позволить ему дать всходы. Поэтому Владыка Севера медлил, не начиная войны – действовать нужно было наверняка, потому так злился на промедление – время играло на руку врагу.    «Ну и пусть!» - с неожиданной для себя злостью подумал Вала, - «Вы можете разрушить мою крепость, заточить меня в Мандосе на веки, убить моих тварей и разбить армии, но я все-равно останусь здесь во всем. Это земля моей Песни и останется таковой навеки. Мы еще посмотрим, чья тема будет звучать во Втором хоре, Отец!» 
Мелькор посмотрел на свою майэ, желая убедиться, что эта внутренняя вспышка прошла незамеченной для неё. Незачем беспокоить учеников такими вещами, сделать они ничего не смогут, а тревог им хватит и так. «Что будет с тобой, мышка моя, если меня не станет…Нет, хватит, он Владыка Мира и выиграет этот бой!»
- Сядь, Тхурингветиль, в ногах правды нет. – про праздник думать было приятно, но насущные проблемы не отпускали. - Скажи, если я пошлю тебя следить за Дориатом, ты справишься? Я поручил это  Гортхауэру, но у Повелителя Воинов будет достаточно забот с Первым Домом, помощ ему не помешает, а вы вместе неплохо работали.

«Почувствовала» - с легкой досадой подумал Мелькор. Выставлять на показ собственные слабости он не любил почти так же, как любил играть на чужих. У все есть слабости, даже у Валар, что уж говорить об остальных. Где-то в замке злился Ортхэннер,  мальчишке подавай войну и поскорее, это резкость не раз выходила Повелителю Воинов боком, будет выходить и впредь, если ученик не научится действовать тоньше там, где это нужно. Тхурингветиль сидела и пыталась скрыть улыбку, любовь тоже слабость, но допустимая. Где-то в тайной долине жили нолдор под властью Турукано, уверенного, что врагу неизветно местоположение Гондолина. Когда-нибудь эта уверенность его погубит, но из-за недостатка информации эта слабость пока не смертельна. Пока. Где-то скрываются сыновья Феанора, не подозревающие, что Владыка Тьмы вновь ими заинтересовался. Их Клятва хорошо послужила ему, послужит и дальше. Дориат, прекрасный и беспечный, нежелание Диора отдавать Сильмарлл Феанорингам обернется для его народа смертью. Идеальная комбинация, самая любимая Тёмным Валой, пусть его враги грызут друг друга, в выигрыше останется Север.  Только бы Ортхэннер не выдал интерес Ангбанда раньше времени, перед лицом общей угрозы эльфы могут и забыть о Камне, там более два все еще в железной короне. Во многом этим было продиктовано решение послать к Гортхауэру Тхурингветиль, она осторожней и не склонна лезть на рожон.       
- Иди, Тхурингветиль, Повелитель Воинов ждать не любит.  – Вала проводил ученицу взглядом и вновь задумался о наболевшем.
С Гондолином на самом деле все просто – сидим, ждем, думаем. рано или поздно кто-нибудь из-за этих гор вылезет, тут главное этот момент не прозевать, но разведчиков в тех местах достаточно. А вот армию на это время надо чем-то занять, а то они заскучали и скоро начнут искать себе развлечения самостоятельно. Мелькор, может быть и Бауглир, но от некоторых орочьих забав его подташнивало. С пленными и рабами пусть делают, что хотят, лишь бы план выполнялся, но это тоже надоедает и они могут подыскать жертву поинтересней. А грандиозная грызня в собственной армии совершенно не в кассу. «Да уж», -Мелькор усмехнулся, глядя в камин, - «если б какому-нибудь эльда рассказать, что орки в свое время играли в снежки у ворот Удуна и были этим вполне счастливы не поверил бы». Мелькор бы и сам не поверил, если б своими глазами не видел.  Надо сказать Готмогу, пусть учения устроит, что ли, лишним не будет, война пока далеко, но приближается.
Тёмный Вала немного полюбовался на огонь, заставляя язычки пламени переплетаться в причудливом танце, поднялся с кресла и пошел изучать очередной отчет. Его работы за него никто не сделает.