Дворец
Лиреминь не долго искала, где находятся покои Куруфина. Какой-то эльф ей подсказал и указал куда идти. Эльфийка пошла в это направление и вскоре увидела нужную дверь. Постучавшись в неё, синдэ вошла внутрь. Там, как и ожидалось, был Курво. Девушка боялась что побеспокоила его. да и просто волновалось. По ней это не трудно заметить, как и в её голосе.
- Господин. Простите, если не вовремя. Я пришла, чтобы сказать, что я согласна. Согласна, чтобы вы меня немного поучили во владении оружии.
Всё-таки девушка взяла себя в руки и подошла поближе к эльфу. Взгляд был более уверенный.
- Только как это всё будет проходить?
Этот вопрос волновал больше всего. Синдэ было любопытно. Ждать было волнительно.

Лиреминь внимательно выслушала Куруфинвэ. Главное приготовить себя к первому уроку, а на нём всё станет понятно. Эльфийка квинула, хотя её кивок эльф бы не увидел, стоя спиной, и сказала:
- Хорошо господин. Вопросов нет.
Лиреминь вышла из комнаты. Затем она побежала к себе в покои, быстро переоделась в удобную одежду (как всегда зелёного цвета) и взяла папын меч. Затем она отправилась в указаное место.
---> Плац

Окрестности

Макалауре в нерешительности остановился перед дверью Куруфинвэ. Он шел к себе, надеясь отдохнуть после бессонной ночи в пути, но что-то заставило его остановиться и прислушаться. Свет в комнате брата горел, но было тихо... Но в этой тишине Маглору почувствовалось что-то... грусть? Тоска? Годы, проведенные в Эндорэ, испытания, вместе пережитые, - все это, наверное, сделало братьев очень чуткими к переживаниям друг друга... А Маглор к тому же был менестрелем - тем, кто умел слушать.
Он постучался в дверь, потом слегка приоткрыл ее и тихо сказал:
- Курво... ты здесь? Спишь? Можно мне войти?

Макалауре с беспокойством посмотрел на осунувшееся, усталое лицо брата.
Он вошел в комнату, с удовольствием уселся в кресло, вытянув уставшие ноги...
- Я тоже рад видеть тебя, toronya, - ответил он, -но мне не нравится твой вид - ты не спал? Что тебя беспокоит?
Лютня под пальцами Куруфинвэ словно вздохнула в ответ на его слова.
- Я пропадал... не знаю, много где... Расскажу обязательно позже. Сейчас мне хотелось бы, чтобы ты рассказал мне, что здесь происходило в мое отсутствие. Мне кажется, что это важнее...
Ты уже видел избранницу Майтимо?
Этот вопрос заставил Макалауре вздрогнуть от удивления.
- У Майтимо появилась избранница? Кто она? Я ее знаю? Что-то в твоем голосе подсказывает мне, что эта новость тебе не по душе.

В дверь сильно и властно постучались, и, не дожидаясь ответа, она была резко распахнута. В комнату вошёл нолдо в полных доспехах. За его поясом висел внушительного вида меч и огромный кинжал, а за спиной красовался боевой топор, лезвие которого сохраняло на себе кровавые следы. Нолдо тяжело дышал, что давало понять, что он только что с дороги и жутко устал. Не дожидаясь приглашения, Карнистир (а это был именно он) плюхнулся в кресло, стоящее у столика, наполнил себе бокал вином, выпил его грубо, залпом, и лишь после этого окончательно пришёл в себя.
Затем Карнистир окинул глазами комнату и увидел в ней, помимо хозяина, к которому и пришёл, ещё и Макалаурэ. Братья о чём-то оживлённо разговаривали друг с другом, но его появление заставило их замолчать. Проклятые псы Моргота! - с места в карьер начал Морьо. Гнали их целых десять дней, шли по следу, и только вчера настигли! Но хитры твари - следы заметают так, что любой позавидует. Мы их всех прикончили - четырнадцать орочьих голов было сложено в кучу, а из наших только Менельдиль ранен, да и то несильно, по плечу ятаганом схлопотал. Кажись, твари шпионили здесь, в окрестностях. Нас искали... Морьо осушил уже второй бокал, а затем взял в руки кувшин и утолил наконец-то свою жажду, приложив его к горлу и опустошив жадными глотками.
А что у вас здесь нового, братья? Последние недели две, если не все три, я совсем не в курсе всего. Так что хочу послушать вестей: добры ли, злых ли... Морьо по-хозяйски развалился в кресле и приготовился слушать. Запас его красноречия уже иссяк, поэтому Карнистир весь обратился о слух, готовясь уловить любую, даже самую малейшую и незаметную деталь.

Появление Карантира было как всегда шумным... Макалауре подождал, пока брат выскажет, то, что накопилось у него в душе и утолит жажду, а потом сказал, улыбаясь:
- Здравствуй, Морьо! Рад тебя видеть. Что здесь нового, наверное, расскажет Курво... я только с дороги...
Появление Майтимо и Лиреминь заставило его прерваться.
"Здраствуйте господин. А правда что вы отлично играете на арфе? Лучше всех. Я бы хотела вас послушать сегодня на пиру, что должен быть. Вы сыграете? Пожалуйсто, очень прошу!"
Удивленный Макалауре поднял на девушку глаза. Судя по тому, что она появилась вместе с Майтимо, это и есть его, как выразился Куруфинвэ, избранница. Что же... его брата можно понять. Золотые волосы, нежное лицо... красива. И, похоже, не так уж сильно запугана, как говорил брат... Синдэ... это вряд ли понравится остальным... но ведь сердцу не прикажешь. Макалауре был менестрелем, он привык смотреть в души, внешность мало имела для него значение. И сейчас, внимательно глядя на Лиреминь "вторым", внутренним зрением, он увидел в ней доброту, свет и, самое главное, искреннюю любовь к Майтимо.
Он улыбнулся, отвел глаза, чтобы не смущать девушку и ответил на ее осанвэ:
Здравствуй. Зачем ты называешь меня господином? Меня зовут Макалаурэ... тебе проще называть меня Маглор. Я только приехал и еще не знаю, что будет пир, но... наверное, сыграю. Впрочем, мои песни часто печальны и для пира не слишком подходят.
Вслух же он сказал:
- Приветствую вас леди. И тебя, брат.

Отредактировано Маглор (2009-09-24 20:10:32)

Лиреминь было не по себе, когда она смотрела на Карантира. Тот словно впился в неё глазами. Эльфийке стало не по себе. Она отвернула взгляд от нолдо. На приветствие феанариони она просто кивнула. Не чувствовалось радости в этих словах.
"Так я и знала. Опять всё начнётся, только хуже. Теперь их двое. Разве что Маглор более вежлив и хорош".
И синдэ повернулась на второго сына Феанора.
"Здравствуй. Зачем ты называешь меня господином? Меня зовут Макалаурэ... тебе проще называть меня Маглор. Я только приехал и еще не знаю, что будет пир, но... наверное, сыграю. Впрочем, мои песни часто печальны и для пира не слишком подходят".
Эльфийка была рада этому. Даже на лице появилась легкая улыбка.
"Он сыграет! И ничего что грустные. А я спою".
Лиреминь очень хотелось этого. Она любила иногда захаживать на пиры и петь в своё удовольствие. И сегодня вечером это будет.
"Спасибо. Я буду рада послушать любую вашу песню".
Снова синдэ повернулась к Карантиру. Тот, в это время, вытерал какой-то тряпкой с топора запёкшуюся кровь.
"Кровь! Интересно чья. Кажется этот эльф был в битве недавно. Интересно всё ли нормально на границах горы? А если мне назад придётся добираться? Я же хочу иногда хоть ездить на родину. А если на нас нападут и меня схватят или убьют?"
Синдэ выбросила эти ужасные мысли из головы. Не очень хотелось думать об этом кошмаре.
- Я никогда не пожалею о своём выборе,- ответила Лиреминь спокойно и уверено, гордо подняв голову на Карантира,- я люблю вашего брата. И будте уверены, что я буду с ним.
Это даже немного задело её. Чего хочет этот эльф? Чтобы они расстались? Достаточно только взглянуть на нолдо, как он себя ведёт и как воспринял эту новость. Хотя Лиреминь толком не знала чего можно ожидать от этого эльфа.
Затем, вспомнив первоначальную цель своего прихода, синдэ обратилась по мысленной связи к Куруфину.
"Господин. Я буду продолжать тренировку, если вы не против. Я постараюсь внимать вашим советам. И прошу прощение за вчерашнее. Когда будет следующая тренировка и что для этого нужно? Как вчера?"
Так же и к любимому девушка обратилась.
"Ты там говорил что согласен на пир или же думаешь. Давай устроим вечером? Я хочу послушать как поёт твой брат! Пожалуйста! Я сама люблю музыку. И кстати, я не говорила, но я также и пою. А ещё я люблю танцы. Так как ты на это смотришь?"
Лиреминь смотрела в этот момент в глаза эльфа и лёгкой улыбкой, ожидая его слов ответа. Её очень хотелось этого праздника.
"Ещё можно и отвлечься от всего этого. Хотя не знаю как феанариони поведут себя на пиру. Если он будет, конечно. Посмотрим. Надо надеть что-то новое. Думаю то платье подойдёт".
Эльдэ вспомнила про прекрасное синие платье, которое видела. Да, синий ей не очень идёт, но она хотела попробовать. Хотя ей ближе до души зелёный цвет. Но об этом потом. Лиреминь опять оглядела всех взглядом, всматриваясь каждому в глаза.

О, конечно, ничего другого нельзя было и ожидать. Маэдрос и не сомневался, когда шел сюда, что братья что-то такое устроят. А теперь все сидели, надувшись и перебрасывались мысленными репликами - это было прекрасно заметно, да никто и не пытался этого скрывать. Как и своего отношения ко всему происходящему.
"Ну, чтож, таков наш дом."
Он давно привык к выходкам средних, но иногда они очень раздражали, да и заставляли держаться с ними совсем иначе - насмешливо, порой холодно и отстраненно. И всегда быть готовым, как к очередному бою.
"Да, семейка у нас... Не зря многие нас так бояться и ненавидят."
- Не пожалею, брат, можешь не сомневаться, - ответил он на неприязненный вопрос Карантира.
"И довольно с этим спектаклем." - Эти слова предназначались обоим средним, которые постоянно переглядывались с откровенно злобными усмешками.
"Какие они иногда... дети. Сумоуверенные, жестокие, думающие только о себе дети." Но что поделаешь, они всегда были такими.
"Ты там говорил что согласен на пир или же думаешь. Давай устроим вечером? Я хочу послушать как поёт твой брат! Пожалуйста! Я сама люблю музыку. И кстати, я не говорила, но я также и пою. А ещё я люблю танцы. Так как ты на это смотришь?"
"Конечно, любимая, пусть будет вечером."
Хорошо было, что они хоть с Кано нашли общий язык, может быть хоть это немного сгладит напряжение в комнате. А еще нолдо стало интересно, как она поет, захотелось услышать ее голос... Только вот как остальные отнесуться к такому?.. И сейчас он говорил не только о братьях. Если они и могли вести себя в рамках приличия, особенно при остальных нолдор, то от некоторых из тех такого было не дождаться.
"Чтож, все равно они будут встречаться в лагере, пусть привыкают."
- Вечером будет пир, надеюсь вы все придете на него. - Обратился Маэдрос ко всем присутствующим в комнате.
"И почему даже сам я не слышу радости и радушия в этом приглашении?"
Только Кано пытался относиться к его выбору с пониманием, за что Маэдрос был ему благодарен.
"Спасибо, брат, я очень ценю это. И для Лиреминь твое расположение было бы очень важно..."

Лиреминь была обрадована тем событием, что сегодня вечером будет пир. Хотя вдруг пришло понимание, что встретить её могут не очень радостно, тем более её таланты. А вдруг будет только насмешки и со стороны обычных эльфов? Косо на неё точно будут смотреть, а уж что ещё...
"Спасибо"- послала осанвэ девушка любимому.
Также и была реакция от Куруфина, который послал девушке "интересное" осанвэ.
"Если вы действительно этого хотите, госпожа. Не смею вам отказать в этой малости. Однако считаю нужным предупредить, что после следующей тренировки Вам будет затруднительно не только присутствовать на пиру, который, как я понимаю, задумал Маэдрос, но даже просто ходить. Вас это устраивает, heri?"
Лиреминь задумалась и уже стала желеть, что согласилась. Значит он будет её выматывать и дальше! И не просто из-за того, чтобы научить синдэ премудростям ратного дела, а для собственного удовольствия. Даже улыбка, которая появилась после этих мысленых слов, об этом говорила. да и слово на квенье, которого эльфийка так и не поняла. Но она не сдасться и не откажеться от начатого.
Затем Курво вышел из зала, также сказав, опять по осанвэ, что ждёт девушку на плацу.
"Отлично"- подумала Лиреминь, хотя обычного смысла в этих словах не было, что зачастую вкладывали в него.
Теперь надо было идти. Вот только сначала нужно было попрощаться со всеми, и объяснить всё любимому. Он то понимает и так.
"Милый. Ты знаешь куда я. На плац. Встретимся днём или же на пиру. Я буду готова, обещаю!"
А остальным, тоесть Карантиру и Маглору, синдэ сказала, при этом слегка поклонившись, для приличия. Толком как прощаться у нолдор с важными персонами она не знала.
- Прошу простить меня. Мне пора. Рада была с вами увидиться.
Хотя последняя фраза была в основном Маглору. К Карантиру чувствовалась какай-то неприязнь. Он просто презерал её, да и может быть более того. Лиреминь сама не знала, но хорошего отношения ждать нет смысла. Выходя из комнаты, синдэ послала осанвэ любимому.
"Пожалуйсто, не позволь им ничего по отношению ко мне, пока меня нет! Поговори с ними, хотя я и понимаю, что бесполезно, наверное. Хотя лучше об этом реч не вести. Не знаю. До встречи любимый".
Последний, на ком синдэ задержала взгляд, был Карантир. Девушка смотрела на него холодными глазами, но за ними и казалось безэмоциональным видом скрывалось волнение, некая неприязнь к этому эльфу и страх к нему.
Плац

"Чего я ждал, Курво? Нет, на радость и объятья я и не рассчитывал. Но вот надежда на то, что принцы первого дома умеют вести себи прилично у меня еще оставалась."
Маэдрос даже не посмотрел в сторону уходящего брата. Нет, он не был зол на него, просто все что нужно было сказать уже было сказано, даже больше, наверное. Интересно было лишь то, что Лиреминь не бросала занятий с ним, хотя они ей явно не нравились. Упорства у нее на это хватало, и это было совсем не плохо.
"Чтож, увидим, чем все это закончиться."
Нолдо не слишком хотелось, чтобы все повторилось как вчера, но это было не его решение. Пусть попробуют. Только вот в каком она состоянии вечером будет, если уж Куруфин ей такого наобещал...
"Не волнуйся, любимая, это праздник, а не долг, ты должна отдыхать там."
- Благодарю, Карнистир, я тоже рад возможности провести это время с вами, как в старые времена.
Все эти слова звучали слишком официально, слишком... неискренне. Да и когда они со средними говорили по душам? Разве что действительно планы военные обсуждали...
Маэдрос не сомневался, что разговор между ними еще не закончен, и будет продолжаться не раз и не два.
"Вот еще остальные вернуться..." Хотя лучше было, наверное, говорить с ними по одному, чем со всеми сразу - слишком много эмоций сразу приводили только к ссорам.
"Как же я устал от всего этого..."
Он и правда устал - от этой войны, от вечной гонки со временем, от этих споров, от такой жизни, когда все делается ради клятвы. Посмотрев на закрывшуюся за братьями и Лиреминь дверь он повернулся к Кано.
- А ты что думаешь обо всем этом?
На этот раз вопрос прозвучал скорее грустно, да и нотки усталости уже почти не удавалось скрывать. Все же последние дни были не самыми легкими, да и новости об орочьих бандах... Сначала Келегорм с младшими что-то нашли, теперь и Карантир. И все это совсем недалеко от их лагеря. Снова Моргот готовит им "теплую" встречу...

- Кано... Я верю тебе, только... - Слова брата были словно отражением его собственных мыслей с одной лишь разницей - у того не было для них особого повода. - Знаешь, ты ведь единственный из нас, кто еще жив, кто смог сохранить душу во всем этом. Я пытался, но вот только не уверен, что у меня что-то получилось...
Маэдрос прислонился к дверному косяку, думая - о чем? О том, что произошло за последние два дня? Кано ведь был прав - в их жизни давно уже не было места ничему, кроме войны, настолько давно, что они уже просто разучились жить без нее. Появление Лиреминь только доказало это - еще раз...
- Я просто не знаю, что делать - наверное впервые в жизни... Иногда кажется, что все так просто, а потом жизнь ставит свои условия, а ты ничего не можешь сказать в ответ ей. Братья - они ведь правы почти во всем. И в том, что мы с ней слишком разные, и в том, что синдэ - совсем не подходящая пара, особенно для нас. И в том, что потом нам обоим придется выбирать - между чувствами и долгом. Только ведь их правота ничего не меняет. Они одного не поняли - изменить уже ничего нельзя, да я и не думаю, что хочу этого...
"Не хочу... Псть все будет так, как будет, не хочу ничего менть, не хочу спорить с судьбой."

- Я бы хотел верить в это...
С Кано говорить было проще, чем с кем либо еще, но и с ним Маэдрос обычно о таких вещах не говорил. А сегодня что-то заставляло его высказать то, что было на душе у всех у них. Бессонная ночь, или чувство, перевернувшее для него все с ног на голову?..
- Скажи мне, Майтимо...  ты уверен, что мы правы? Что нам нужно продолжать дальше? Что мы... не сгорим... не сожжем сами себя...и еще... сможем ли мы удержать сильмарили в своих руках теперь, даже если они вернутся к нам? Мы... такие, какими мы стали? Я никогда... никогда не произносил это вслух. Я даже думать так боялся... но ведь мысли не остановишь...
"Уверен ли я? А с тобой сегодня что произошло, брат? Ты ведь тоже старался не говорить о таких вещах..."
- Я уверен в одном - в том, что нам некуда отступать... Ты знаешь, как остановиться, как прекратить все это? Ты боялся думать об этом, а я думал постоянно - и не находил другого пути. Да и есть ли он для нас, таких, какими мы стали? Ты ведь и сам видишь все, все понимаешь. Как мы можем остановиться, после всего, что было?..
"Сможем ли удержать? А какая уже разница... Мы ведь клялись, что не остановимся, пока Камни не окажутся в наших руках, и нам не будет покоя, пока мы не пройдем этот путь до конца..."
- У меня ведь теперь есть и еще одна причина остановиться... - Это прозвучало човсем тихо. - Но я не уверен, что и она сможет изменить нашу судьбу.
На несколтко минут в комнате повисло молчание, словна тень прошлого проникла и сюда, но потом Маэдрос все же решил ответить и на второй вопрос...
- Любим. Только ведь у нас кроме этой любви нет ничего общего. Нашу жизнь она не понимает и не любит, Дориат... Дориат чужд для нас. Даже говорить у нас с ней не получается - не о чем. Так странно все... А пир он и есть пир, пусть отдохнет, если получится, посмотрит на нашу жизнь и такой... Может быть, это поможет Лиреминь привыкнуть к нам, по крайней мере я надеюсь на это.

- Ты прав, toronya, как всегда прав...
"И в том, что касается ловушки, и во всем остальном... Знал бы ты, как я не хочу этой крови, как мне надоела такая жизнь, дорога по трупам..."
Только Маэдрос и правда не знал, что можно изменить. Если бы раньше, на сто, на двести лет. А ведь Лиреминь... Она могла бы стать для него тем последним шансом, последним подарком судьбы. Последним, потому что он знал, что долго уже не продержится. Сорвется, забыв про все и про всех... А тогда не будет ничего, ни дороги назад, ни выбора, только те кровь и смерть, которые они так хотели остановить или, хотя бы, задержать на время.
- Я люблю ее и буду любить всегда. Но ведь и ты знаешь, что этого не всегда достаточно, чтобы быть вместе.
"Как не были вместе отец с мамой, хоть и любили друг друга, всегда помнили друг о друге..."
- Я не хочу, чтобы она уходила, но не знаю, сможет ли она почувствовать себя здесь дома, или это место станет для нее лишь клеткой, в которой ее удерживает лишь долг. Я бы не хотел для нее такой судьбы... Ладно, неважно. Пусть будет так, как будет.
Маэдрос попытался отогнать эти мысли. Теперь, когда он сказал все это... Все же ему нужен был этот разговор - чтобы решить что-то для себя, чтобы просто понять...
- Спасибо, брат...